Реферат: Возраст ребёнка и тип воспитания отца

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ Р. Ф.

УРАЛЬСКИЙ ГУМАНИТАРНЫЙ ИНСТИТУТ

ФАКУЛЬТЕТ ПСИХОЛОГИИ

Допустить к защите

Карпову О. Г.

Курсовая Работа

Тема: «Возраст ребёнка и тип воспитания отца»

Научный руководитель к. пс. н. доц. ___________________
Токарева Ю. А.

Студентка
П – 401 з. ____________________

Карпова О. Г.

г. Екатеринбург, 2004 г.

Содержание

Введение …………………………………………………………………………………………3
I. Родители и дети: в контексте науки и культуры ……………………………………………4
1. Культурно-исторический аспект отношений родителей к ребёнку…………..5
2. Ценности русской культуры и воспитания в семье……………………………8
3. Теоретическое обоснование работы психолога с семьёй………….…………11

II. Психологические аспекты взаимоотношений семьи и ребёнка …………………………15

2.1. Роль матери и отца в воспитании ребёнка ………………………………………15

2.1.1. Стиль семейного воспитания и его влияние на развитие ребёнка. ………18

2.2. Тип воспитания отца. ……………………………………………………………..21

2.2.1. Патриархат. …………………………………………………………………..21

2.2.2. Проблемы отцовства. ………………………………………………………..25

2.2.3. Воспитание детей в семье без отца. ………………………………………..27

2.3. Роль отца в воспитании подростка. ………………………………………………30

2.3.1. Формирование мужественности у мальчиков старшего дошкольного возраста………………………………………………………..31

2.3.2. Подростковый возраст. ……………………………………………………...34

III. Методы диагностики родительско-детских отношений. ………………………………..41

3.1. Экспериментальная часть…………………………………………………………41
Заключение ……………………………………………………………………………………..44
Литература ……………………………………………………………………………………...45
Приложение 1…………………………………………………………………………………...46
Приложение 2…………………………………………………………………………………...47
Приложение 3…………………………………………………………………………………...48
Приложение 4…………………………………………………………………………………...49

Введение

Наиболее существенным фактором, влияющим на воспитание личности, является семья. Это связано с тем, что основную информацию о мире и о себе ребёнок получает от родителей. К тому же родители обладают уникальной возможностью влиять на ребёнка в связи с его физической, эмоциональной и социальной зависимостью от них.

Семья – это малая первичная группа, которая состоит из лиц, связанных двумя типами отношений: супружества и родства, которая обеспечивает личности эмоциональную стабильность, психологическую и физическую безопасность и личностный рост.

Отец и мать реализуют различные функции воспитания, которые обусловлены целым рядом причин исторического и культурного свойства.

Отец в современной российской семье выполняет одну из самых яркий ролей в воспитании ребёнка. С одной стороны над ним довлеют исторические установки прошлого, с другой стороны, отец всё больше становится полноценным субъектом воспитания.

Целостный образ человека можно рассматривать как результат воспитательных воздействий как матери, так и отца. Мы не будем рассматривать в данной работе педагогический потенциал других членов семьи, а также стороннее воздействие на ребёнка. Остановимся на типологии отцовства в современной российской семье. Всё чаще, в психоаналитической работе, связанной с проблемами подростка, психолог ищет причины во взаимоотношениях отца и ребёнка, имеет ли какие-нибудь особенности «мужской стиль» в воспитании и как эти особенности могут учитываться психологом в его работе.
Следовательно, выявление типа воспитания отца в семье становится задачей психолога.

Целью данной работы является изучение типа воспитания отцом подростка.

Задачи: 1 - обобщение теоретических воззрений на проблему воспитания отца.

2 – подбор тестовых материалов для диагностики типов семейного воспитания.

3 – выделение типа воспитания отцом подростка.

Объектом исследования данной работы является психология семьи и семейного воспитания.

Предметом исследования стиль семейного воспитания.

Гипотеза. Можно предположить, что в воспитании подростка отец чаще всего использует демократический стиль общения.

В своей работе мы исходим из того, что роль отца в семейном воспитании исторически недооценивалось и в работе психолога более детально не рассматривалось.

В современном мире с учётом всё возрастающей роли отца, психологу для наиболее полной диагностической и коррекционной работе с подростком необходимо изучить и использовать тип отцовского воспитания.

В современной российской семье повышается образовательный уровень отца, который позволяет ему сознательно и на более высоком уровне вести воспитательную работу с ребёнком. В связи с изменяющимися юридическими и экономическими отношениями в обществе меняется статус отца в семье. Хотя доля неполных семей ещё чрезвычайно велика, в полных семьях уровень ответственности за воспитание детей возрастает с каждым годом.

Следовательно, одним из направлений работы психолога, работающего в детском саду, в школе, в психологическом центре является взаимодействие с семьёй для создания оптимальных условий для развития ребёнка.

1. РОДИТЕЛИ И ДЕТИ В КОНТЕКСТЕ НАУКИ И КУЛЬТУРЫ

Наиболее существенным фактором, влияющим на воспитание личности, является семья. Это связано с тем, что основную информацию о мире и себе ребенок получает от родителей. К тому же родители обладают уникальной возможностью влиять на ребенка в связи с его физической, эмоциональной и социальной зависимостью от них.

Семья имеет ряд функций, которые можно разделить на институциональные и базисные. Институциональные функции носят безличный характер. К ним относятся:

- функция воспроизводства;

- первичный социальный и сексуальный контроль;

- экономическая поддержка детей;

- поддержка нетрудоспособных;

- защита права ребенка на полноценное развитие.

Базисные функции направлены на то, чтобы человек удовлетворял свои личные потребности в семье. К ним относятся:

- удовлетворение потребности в любви;
- функция эмоциональной поддержки и развития индивидуальности;
- функция самоутверждения, самореализации и личностного роста;
- психотерапевтическая функция семьи;
- функция социальной ответственности за каждого члена семьи;
- функция формирования позитивных отношений;
- функция формирования культурной общности.

Современная семья утратила многие функции, цементировавшие ее в прошлом: производственную, охранительную, образовательную и др. Большее значение приобрели такие функции, как психологическая безопасность, эмоциональная удовлетворенность всех членов семьи и подготовка детей к жизни в обществе.
Реализация этих функций предполагает зрелость чувств и психологическую культуру всех членов семьи и, прежде всего, родителей.

Высокоинтегрированная семья отличается тем, что ее члены хорошо знают индивидуально-психологические особенности друг друга и имеют большие резервы влияния друг на друга; ее характеризует высокий уровень развития взаимопомощи, а члены имеют хорошо развитые «просемейные» мотивы; семья имеет хороший контакт и взаимодействие с социальным окружением (А. С.
Спиваковская). Наибольшее значение для супружеских отношений имеет согласие по таким семейным ценностям, как сексуальное общение, рождение и воспитание детей, моральная и эмоциональная поддержка, социальные контакты.

Э. Г. Эйдемиллер, описывая сплоченную семью, называет следующие особенности: укрепление семьи и забота о ней, которые воспринимаются ее членами как самый простой и естественный способ удовлетворения собственных потребностей; развитое доверие членов семьи руг к другу; симпатия. В. Сатир называет среди свойств, присущих зрелым семьям, высокую самооценку, непосредственную, ясную и честную коммуникацию, гибкие и гуманные правила поведения. В такой семье ее члены ориентированы на рост, социальные установки позитивны и открыты.

Для того чтобы выстраивать конструктивные взаимоотношения с семьей, психолог должен знать социальный и культурный контекст, внутри которого существует семья, ее структурные особенности, характер установок по отношению к ребенку.

1.1. КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ОТНОШЕНИЙ РОДИТЕЛЕЙ К РЕБЕНКУ

Миссия семьи на каждом историческом этапе меняется в зависимости от принятой человеческим сообществом системы ценностей. Предоставления о том, каким должен быть ребенок и какова роль семьи в его воспитании, определяют содержание, методы, позицию и отношение родителей к ребенку, уклад жизни семьи в целом.

На ранних этапах развития человеческого общества воспитание не было прерогативой общественных институтов или семьи. Уход за детьми был делом всей общины. Для первобытного общества нормой являлась двойственность отношения к детям. Широкое распространение имел инфантицид (убийство детей), обусловленный дефицитом средств к существованию. Характерно то, что вероятность инфантипида в обществах охотников, собирателей и рыболовов была почти в 7 раз выше, чем у скотоводческих и земледельческих племен. Оседлый образ жизни и более надежные условия существования снижали вероятность инфантипида, который практиковался в основном по 4 качественным» признакам.
Убивали главным образом младенцев, которых считали физически или психически неполноценными, исходя из предрассудков (например, близнецов) и т, п.
Вместе с тем, иметь детей считалось почетным, и не только родители, но и близкие родственники могли быть ласковыми и внимательными к детям.

Детоубийство в античном обществе мало исследовано, несмотря на сотни ясных указаний античных авторов на повседневность и общепринятость этого.
Детей швыряли в реку, сажали в кувшин, чтобы уморить голодом, оставляли на обочине дороги на растерзание птицам и зверям (Л. Демоз). Ребенок в буквальном смысле этого слова принадлежит родителям как собственность.
Цицерон писал, что смерть ребенка надо переносить «со спокойной душой», а
Сенека считал разумным топить слабых и уродливых младенцев.

Право распоряжаться жизнью ребенка было отобрано у родителей только в конце IV в. н. э. Умерщвление детей стало рассматриваться законом как убийство. После Везонского собора (442 г.) о нахождении брошенного ребенка следовало заявлять церкви. А около 787 г. Датео из Милана открыл приют для брошенных детей. Тем не менее, это не означало, что в обществе формируется ценность детства, а за ребенком закрепляется право на жизнь и любовь.

В средние века, как и в античности, положение детей было тяжелым. Но наряду с этим средневековье донесло до нас память о нежных, любящих матерях, веселых детских играх. Однако характерна амбивалентность
(двойственность) образа детства. Младенец — одновременно символ невинности и воплощение зла. А главное, он существо, лишенное разума.

Целый ряд причин затруднял формирование устойчивого позитивного отношения к детям.

Среди них: высокая рождаемость и высокая смертность. В результате плохого и небрежного ухода в XVII—XVIII вв. в странах Западной Европы умирали от
15 до 13 всех новорожденных, а до 20 лет доживало меньше половины.
Фатализм и смирение в этих условиях были естественны, а холодность, с которой родители относились к смерти своих детей, была проявлением психологической защиты, реакцией на к то, что случалось слишком часто.
Формирование индивидуальных привязанностей между родителями и детьми затруднялось и институтом «воспитательства» — обычаем обязательного воспитания вне родительской семьи. Знать посылала своих детей в другой знатный дом или в монастырь в качестве слуг, пажей, фрейлин, послушников или писарей. Этот обычай был распространен в среде раннефеодальной знати.
06ширная тема детей—работников в чужом доме представлена и в русской литературе.

Отношения в русской патриархальной семье были жесткими и иерархичными, основанными на принципе старшинства. Детям в ней отводилось подчиненное положение. Согласно Уложению 1649 года дети не могли жаловаться на родителей, убийство ребенка каралось трехгодичным тюремным заключением, тогда как детей, посягнувших на жизнь родителей, закон предписывал казнить без всякой пощады. Это неравенство было устранено только в начале XVIII в., причем Петр I собственноручно приписал к слову «дитя» добавление «во младенчестве», оберегая тем самым жизнь новорожденных и грудных детей.

Жестокими были и методы воспитания. На уроках учителя наказывали детей розгами, а дети не смели пожаловаться родителям. Даже в петровскую эпоху, когда репрессивная педагогика стала подвергаться критике, строгость и суровость оставались непререкаемой нормой.

Поворотным пунктом европейского общественного мнения по отношению к детству послужила книга Ж.-Ж. Руссо «Эмиль, или о воспитании». В конце XVII
— начале XIX вв. детоцентристская ориентация прочно утвердилась в общественном сознании. На практике эта ориентация формировалась не просто.
С одной стороны, детоцентризм гипертрофировался, противопоставлялся безразличию, незаинтересованности и даже враждебности общества к детям. С другой стороны, сталкиваясь с трудностями при воспитании детей, теряя веру в возможность счастливого будущего для них, общественное сознание нередко эволюционировало в сторону полного отрицания нужности детей.

Сравнительно-исторический анализ позволил Л. Демозу выделить несколько стилей отношения к ребенку и соответственно исторических периодов:
1. Стиль детоубийства (античность — IV в.) характеризуется детоубийством, насилием. В то время важным являлся материальный фактор, способность семьи обеспечить жизнь ребенка. В том случае, если родители не могли прокормить ребенка, они убивали его.
2. Оставляющий стиль (IV—XIII вв.). Признается наличие у ребенка души.
Развиты проекции: ребенок полон зла. В этот период появляются кормилицы, практикуется воспитание в чужой семье, в монастыре. Атмосфера в семье — эмоционально-холодная и строгая.
3. Амбивалентный стиль (XIV—XVII вв.). Ребенку дозволено войти в эмоциональную жизнь родителей, его начинают окружать вниманием, но в самостоятельном духовном существовании ему отказывают. Такой подход к ребенку аналогичен работе скульптора, который лепит произведение искусства из глины. Если ребенок сопротивляется, то из него выбивают злое начало.
4. Навязчивый стиль (XVIII в.) Характеризуется психологической близостью родителей и детей. Но родители стремятся полностью контролировать не только поведение, но и внутренний мир, мысли и волю ребенка.
5. Социализирующий стиль (XIX — начало XX вв.). Цель воспитания — подготовка ребенка к будущей самостоятельной жизни, процесс тренировки является основой воспитательных воздействий. Этот стиль отношений лег в основу построения большинства психологических моделей двадцатого века — от фрейдовской «канализации импульсов» до скиннеровского бихевиоризма.
6. Помогающий стиль (середина XX в.). Основан на допущении, что ребенок лучше родителей знает, что ему нужно на каждом этапе жизни. Задача родителей — помочь индивидуальному развитию ребенка, стремиться к пониманию, близости.

Сравнительно-исторические данные показывают, что отношение к детству — результат длительного и весьма противоречивого развития. Разумеется, не следует упрощать картину. Нормативные предписания и реальное поведение не могут совпадать полностью. И в период, когда помогающий стиль является доминирующим, существуют общества (или семьи), в которых подавление ребенка считается приемлемым.

Образ ребенка в культуре и массовом сознании, представления об особенностях детства и взросления во многом определяют стиль отношений в семье. Образ ребенка имеет, по крайней мере, два измерения: чем он является от природы (или от Бога) и чем он должен стать в результате обучения, воспитания, в целом — социализирующих влияний.

Необходимо отметить, что каждая культура имеет не один, а несколько альтернативных или взаимодополняющих взглядов на природу ребенка.
Многочисленные результаты эмпирических исследований позволили М. Мид выделить три типа культур в истории человечества — постфигуративные (дети учатся у своих предков), конфигуративные (дети и взрослые учатся в основном у своих сверстников) и префигуративные (взрослые могут учиться и у своих детей).

В западноевропейской культуре описано, по крайней мере, четыре альтернативных образа новорожденного ребенка:
— традиционный христианский взгляд: новорожденный несет на себе печать первородного греха и спасти его может только жесткое подавление воли, подчинение его родителям и духовным пастырям;
— точка зрения социально-педагогического детерминизма: ребенок по природе не склонен ни к добру, ни к злу, а подобен чистому листу, на котором общество или воспитатель может написать все, что угодно;
— точка зрения природного детерминизма: характер и способности ребенка предопределены до его рождения;
—утопически-гуманистический взгляд: ребенок рождается хорошим и добрым, а портится под влиянием общества. Эта идея обычно ассоциируется с романтизмом и гуманистическими взглядами эпохи Возрождения.

Каждому из этих образов соответствует свой стиль воспитания. Идее первородного греха соответствует репрессивная педагогика, направленная на подавление природного начала в ребенке; идее социализации — педагогика формирования личности путем направленного обучения; идее природного детерминизма — принцип развития природных задатков и ограничения отрицательных проявлений, а идее изначальной благости ребенка — педагогика саморазвития и невмешательства. Эти образы и стили не только сменяют друг друга, но и сосуществуют. Ни одна из этих ориентации не господствовала безраздельно в практике воспитания, завися от сословных, классовых, религиозных, имущественных, семейных, индивидуальных особенностей воспитателей.

1.2. ЦЕННОСТИ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ И ВОСПИТАНИЕ В СЕМЬЕ

Каждый народ богат представителями самых разнообразных психологических типов, но, тем не менее, некоторые типы в одних культурах встречаются чаще, чем в других. Кроме того, у представителей любого народа одни психологические качества доминируют над другими. В середине XX в. в исследованиях культурологов ставится вопрос о взаимоотношениях личности и культуры. Для таких авторов, как А. Кардинер («Хризантема и меч», 1947),
Р.Бенедикт («Народы Великороссии», 1948), М. Мид и Р. Метро («Темы во французской культуре», 1954) и др., подлинной реальностью культуры становится личность и ее характер, установки и жизненная история. Понятия, которые вводятся ими в науку — «базовая личность», «национальный характер»,
«социальный характер», — свидетельствуют о повышенном интересе к вопросу о взаимодействии личности и общества.

Базовая личность определяется как устойчивая совокупность черт характера, присущих людям данной культуры и проявляющих себя в широком диапазоне ситуаций, начиная от бытового поведения и кончая религиозными и политическими взглядами, Э. Фромм определяет социальный характер как результат динамической адаптации человеческой природы к общественному строю. Социальный характер, связывая тип культуры с определенным типом личности, служит системой, с помощью которой происходит поиск, отбор и переосмысление информации, вхождение в пространство социальных норм и ценностей. Он может изучаться путем систематического наблюдения» сравни тельного изучения биографий, тестирования.

В своей работе «Психологические границы общества» А. Кардинер (по Э. В.
Соколову) отмечает, что социальный характер состоит из «систем действий» и
«проективных систем». В процессе вхождения в культуру происходит перенос возникших в детстве «проективных систем» на широкий круг ситуаций. Образ матери переносится на других женщин, в частности, на жену, образ отца — на мужчин, облеченных властью.

Социальный характер формируется благодаря воспитанию, важнейшими элементами которого А. Кардинер считает:

— постоянство или спорадичность материнской заботы;
— регулярность питания;
— отношение родителей или тех, кто их заменяет, к ребенку;
— помощь в научении ходить, говорить;
— способы наказания;
— время и методы отнятия от груди; контроль за опорожнением желудка.

Изучая культуру алорезов (жителей острова Алора, в 600 милях восточное
Явы), А. Кардинер обнаружил отсутствие согласованного кодекса нравственных правил. Обещания, даваемые детям, не выполняются. Матери и отцы редко бывают с детьми. Самостоятельно обучаясь ходить, дети часто падают и ушибаются. Их отличает замкнутость, конфликтность. Нередко ими овладевают приступы ярости. Среди взрослого населения часты ссоры, разводы. Большую роль в отношениях играют деньги.

По-другому воспитывались дети в племенах команчей, которые жили охотой, войной и торговлей. Главную роль в племени играли молодые мужчины. Женщины посвящали себя заботам о семье. Ребенка ждали, радовались его появлению.
Грудью кормили долго. Система требований к ребенку была согласованной и ориентированной на спортивные и охотничьи успехи. В результате такого воспитания у команчей развивалась сильная, уверенная личность. Взрослых и детей отличали доброжелательность, кооперативность.

А. Кардинер также изучал технику воспитания человека западной культуры на примере небольшого американского городка Плейвилля. Большое значение в воспитании имели авторитет отца и длительная забота матери. Ребенка воспитывали в чистоте, комфорте, стремились развить в нем привязанность к родителям. Однако чрезмерная забота, излишняя сексуальная дисциплина оказывали неблагоприятное воздействие на развитие личности, порождая пассивность и инертность.

Какие черты характера присущи русскому народу? Наиболее развернутые характеристики русского национального характера даны философами. Внутреннюю антиномичность считали главным свойством русской души С. Н. Булгаков, Н. А.
Бердяев и Н. О. Лосский. В. Г. Белинский говорил о бессилии при силе, бедности при огромных богатствах, безмыслии при уме природном, тупости при смышленности природной. Г. А. Струве — о легковерии без веры, борьбе без творчества, фанатизме без энтузиазма, нетерпимости без благоволения.
Постоянное несогласие между законами и жизнью, между учреждениями писаными и живыми нравами народными отмечал А. С. Хомяков. Г. Г. Шпет писал о том, что русскому народу свойственна специфическая национальная психология, проявлениями которой являются ответственность перед призраком будущих поколений, иллюзионизм, неумение и нелюбовь жить в настоящем, суетливое беспокойство о вечном. Среди качеств, присущих русскому народу, выделяют максимализм, нетерпимость, недостаток исторической трезвости, разлад между словом и делом, мечтательность, легкомысленность, недальновидность.

Для иллюстрации данного утверждения обратим внимание читателя на русские народные сказки. Сказка, являясь элементом культуры народа, отражает его жизненную философию. Исследователи русских народных сказок отмечают их особенности: поэтичность, остроумие, душевность, правдивость, сочетание детской наивности с глубокой мудростью, реалистичным взглядом на жизнь.
Русскому национальному характеру присущи способность быть и оставаться ребенком, непосредственно и самозабвенно, доверчиво почитать сиюминутное настроение. Русский живет спокойно, без напряжения. Стремление к совершенству у русского является наивным и ребяческим, беспочвенным идеализмом, мечтательной сентиментальностью (сказка о Емеле).
Непредсказуемость и сумасбродность связаны с эмоциональностью и экспансивностью. Русский таит в себе целый заряд напряженности, своеобычную мощь бытия, пламенное сердце, порыв к свободе и независимости. Русские мало предприимчивы, просты и доверчивы. Одним из главных персонажей русской сказки является Иван-дурак. Он, как правило, имеет неприглядный вид. Но внешняя убогость контрастирует с внутренней красотой, душевной силой и благородством. Это обнаруживается при испытаниях героя. Старшие братья — умники, но они никогда не выдерживают испытаний, морально несостоятельны, думают только о себе и награде. Они едут по счастливым дорогам, а младший по дороге несчастья, но именно он находит счастье. Смысл русских сказок заключается в том, что от человеческого ума, учености, воли мало что зависит. Истина открывается человеку в тот момент, когда его душа находится в состоянии восприимчивой пассивности. Отсюда русские пословицы: «Везет дуракам», «Бог дураков любит», «Дуракам — счастье». Про русскокого человека говорят: «Он живет под знаком своего сердца». Сердце и совесть — это русские добродетели. Самое невзрачное, скромное, всеми презираемое существо обладает в русских сказках внутренней красотой. Некоторые пословицы русского народа отражают эту идею:
«С лица воды не пить», «Не все золото, что блестит», «Не на красоту смотри, а на душу». Умных людей в России почитают, перед волевым склоняются, фантазерам дивятся, но более всего любят человека сердечного, а если он и совестливый, то его почитают как святого.

Специфику русского национального характера объясняют географическим положением России, ее историей, в первую очередь — взаимоотношениями с соседними народами, внешними влияниями на генофонд, специфическим ландшафтом, характером русской природы. По мнению Э. Эриксона, на формирование личности русского человека оказывает влияние ритм крестьянской жизни в холодном климате - смена бездеятельности и пассивности в долгиe зимние месяцы и освобождение после весенней оттепели.

В психологической антропологии есть попытки исследовать особенности национального характера традицией тугого пеленания младенцев, существующей в России (Дж. Горер и Г. Рикман). Тугое пеленание младенца приводит к тому, что дети растут сильными и сдержанными. На короткое время младенцев освобождают от пеленок, моют, активно играют с ним. Многие русские, по мнению Дж. Горера, испытывают сильные душевные порывы и короткие всплески социальной активности в промежутках между периодами долгой депрессии и самокопания. Пеленание младенцев также информирует ребенка о необходимости подчинения сильной внешней власти. А. X. Дикс объясняет особенности российского менталитета доминированием оральной культуры, характеризующейся неумеренной склонностью к еде, питью и пению.

На рубеже XX в. ценности русской культуры существенно меняются, приводя к смене тех черт характера, которые традиционно были присущи русскому народу.
Отвергаются ценности, свойственные традиционной русской культуре
(довольство своим местом в жизни, благочестие, скромность). Резко возросла ценность благосостояния (материальный успех и благополучие), автономии, как независимости и уверенности в себе, стремления выразить свою уникальность, формируются установки на социальное неравенство. Такое резкое изменение ценностных ориентации связано с вхождением России в общемировое цивилизационное пространство. Образцы поведения, нормы общения, ценности, присущие прежде всего западной культуре, «перенимаются» довольно быстро, но, не подкрепленные собственным опытом, не соотнесенные с социальным контекстом, зачастую приводят к серьезным внутриличностым конфликтам. Все это в наиболее ярком виде проявляется в отношениях между взрослыми и детьми. В частности, подростки не принимают стиль жизни, который характерен для их родителей, вынужденных много работать, возвращаться домой усталыми и раздразненными. В большинстве семей отсутствует атмосфера теплоты и интимности в отношениях между родителями и детьми. Каждый шестой подросток
(из полных семей) испытывает эмоциональное отвержение со стороны обоих родителей. Наиболее типично враждебно-непоследовательное отношение родителей в сочетании с их психологической автономией. У подростков формируется желание противостоять и противодействовать ценностям и установкам, образу жизни взрослых. Это часто ведет к конфликту с родителями, особенно если в семье преобладает авторитарный стиль воспитания. Первые места в рейтинге ценностей подростков занимают счастливая семейная жизнь, материальное благополучие и здоровье. Они же называются как наименее доступные в будущем. Высокая ценность этих жизненных сфер в сочетании с недосягаемостью порождает внутренний конфликт.

По данным А. А. Реана, среди подростков высок процент социально-незрелых, не имеющих сформулированных жизненных и профессиональных целей. Только 16% подростков способны брать ответственность за происходящее на себя. А ведь именно от самостоятельности, инициативности, умения принимать ответственные решения зависит качество жизни молодых людей.

Психолог, работающий с семьями, должен понимать, что отношение семьи к ребенку во многом зависит от систем норм, предписаний и вариантов поведения, которые усваивает ребенок в обществе.

1.3. ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ ОБОСНОВАНИЕ РАБОТЫ ПСИХОЛОГА С СЕМЬЕЙ

(АНАЛИЗ РАЗЛИЧНЫХ ПОДХОДОВ)

Представления о сущности и природе человека имеют фундаментальное значение для воспитания, образования родителей и работы психолога с семьей.
«Целостный философский образ человека можно рассматривать как идеал образовательной системы, конкретизируемый относительно ее главного субъекта
— развивающейся личности человека» (В. И. Слободчиков, Е. И. Исаев).
Попытка оказать квалифицированную психологическую помощь семье и ребенку в процессе его становления невозможно осуществить без опоры на систему теоретических воззрений. Наличие осознанной концепции деятельности для психолога позволяет объяснять многообразие существующих явлений, предсказывать последствия различных событий, способствовать поиску новых фактов и закономерностей, обобщать накопленную информацию.

Психоаналитический подход

Термин «психоаналитическая педагогика» идёт от «Журнала психоаналитической педагоги» (ныне «Психоаналитическая педагогика»), основанного в 1936 году в Штутгарте Г. Менгом и Э. Шнейдером. Этот журнал ставил перед собой задачу публикации работ, описывающих опыты применения психоанализа к детям и юношеству, а также затрагивающих вопросы повседневной деятельности родителей и учителей, в том числе и домашних преподавателей.

В основе психоаналитического подхода к воспитанию лежат следующие представления. Сущность человека определяется психической энергией сексуальной природы и опытом раннего детства. Основу структуры личности составляют три инстанции: Ид, Эго, Суперэго. Поведение мотивируется агрессивными и сексуальными импульсами. Патология и отклонения в поведении возникают из-за вытесненных в детском возрасте конфликтов. Нормальное развитие основывается на чередовании стадий психосексуального развития и интеграции.

В современном психоанализе акцентируется роль детства в развитии личности, анализируется влияние межличностных отношений и социокультурных факторов на ее становление, ставится вопрос об эмоциональном обучении родителей. Таким образом, психоаналитический подход имеет безусловную ценность для теории и практики работы психолога с семьей.

Бихевиористский подход

В 1913 г. американский психолог Дж. Уотсон опубликовал работу, положившую начало новому направлению в психологии и педагогике — науке о поведении, или бихевиоризму (англ. behavior — поведение). Бихевиористы сосредоточились на строго объективном подходе, придавая особое значение стимульно- реактивному научению, как главному объяснению человеческого поведения.
Личность, с точки зрения Дж. Уотсона, это сумма деятельностей, конечный продукт системы усвоенных навыков.

Интерес американских психологов Э. Торндайка, Дж. Уотсона, К. Халла, К.
Спенса, Б. Скиннера (30—40-е годы XX в.), позднее Дж. Долларда и Н. Миллера
(50-е годы XX в.), А. Бандуры (60—70-е годы XX в.) был направлен на наблюдаемые параметры поведения, на внешние действия. В обиход психологии были введены понятия «положительное и отрицательное подкрепление»,
«научение через подражание». К. Халл ввел в формулу «стимул — реакция» в качестве промежуточного звена потребность организма, которая придает поведению энергию. Главный принцип воспитания, с его точки зрения: чем чаще и интенсивнее редуцируется потребность, тем больше сила навыка.
Мотивирующим фактором при этом выступает подкрепление каждой правильной реакции. В работах Б. Скиннера предложена программа модификации поведения личности.

В практике воспитания широко используются идеи бихевиоризма. Воспитывая ребенка, взрослые используют систему поощрений и наказаний. Причем чем более разнообразна эта система, тем более эффективно воспитание. Отказ ребенку во внимании, улыбка родителя или учителя, подарок за те или иные достижения — лишь некоторые методы, поощряющие желательное поведение ребенка или останавливающие его. Значительное место в воспитании имеет механизм подражания. Именно бихевиористы обратили внимание на то, что взрослый выступает по отношению к ребенку как объект для подражания. Дети быстро усваивают от взрослого демонстрируемые образцы поведения. Важное значение для воспитания имеют идеи об операционализации поведения, предполагающие обозначение конкретных, достижимых, привлекательных для ребенка целей и определение методов их достижения. После того как цели и методы их достижения выявлены, создаются условия для тренировки поведения.
Так, если ребенок застенчив, смущается в разговоре с незнакомыми людьми, взрослый вместе с ним формулирует цели (хочу быть уверенным, а это значит — умею проявлять инициативу, это значит — не боюсь первым вступать в контакт и т. д.). После этого осуществляется репетиция и отработка навыка уверенного поведения.

В то же время необходимо отметить, что для бихевиористов характерен
«взгляд на человека как на обучаемый, программируемый компонент социальной системы, как на объект самых различных манипуляций, а не как на личность, для которой характерны не только самодеятельность, но и свобода по отношению к возможному пространству деятельности» (В. П. Зинченко).

Экзистенциально-гуманистический подход к воспитанию личности

В основе антропологических идей лежат представления экзистенциальных философов о сущности человеческого бытия. С. Кьеркегор выделяет собственное развитие человека как его главную задачу, отводя ему роль субъекта в воспитании и совершенствовании своей личности. Для воспитания личности важно, чтобы человек не выступал как вещь, формирующаяся по принципам полезности или необходимости.

Один из основополагающих принципов экзистенциализма: «Человек есть то, что он из себя делает».

В семье важно создать условия для того, чтобы ребенок сосредоточился на себе, своих мыслях, желаниях. Таким образом, процесс воспитания сводится к формированию у человека интереса к себе, как следствие — появление интереса к окружающим людям.

Основным методом воспитания представители данной концепции считают метод свободного диалога, главным содержанием которого служат вопросы, поставленные воспитателем, с тем чтобы развивать у ребенка критический ум, способность обосновывать свой выбор. Этот метод известен еще со времен
Сократа, который называл себя повивальной бабкой, присутствующей при рождении мысли.

Гуманистический подход, как направление в современной теории и практике воспитания и обучения, был сформирован в конце 50-х—начале 60-х годов в
США. Психологическое обоснование этому направлению было дано в трудах А.
Маслоу, К. Роджерса, Ш. Бюлер, Р. Бер-нса. Основная задача семьи, с их точки зрения, — формирование человека как уникальной личности, в которой главное — устремленность в будущее, способность ребенка быть свободным и ответственным за себя и окружающий мир.

Родители, разделяющие ценности гуманистического воспитания, принимают ребенка таким, какой он есть (безусловное положительное отношение к ребенку), эмпатичны и искренни в проявлении своих чувств.

Субъектный подход к воспитанию

Центральным понятием субъектного подхода к развитию личности является понятие субъектности как интегрирующей человеческую психику функции, обеспечивающей адаптацию человека к окружающей среде и преобразование собственной психики и окружающего мира на основе согласования эмоциональных, рефлексивных и действенных компонентов образа «Я». Развитие человека осуществляется на двух уровнях становления его субъектности.

1) Адаптация, или приспособление человека к условиям окружающей среды, осуществляется за счет интеграции всего арсенала психических свойств и средств, которыми человек располагает в данный момент. С одной стороны, с возрастом расширяется и структурируется запас психических свойств и механизмов. С другой стороны, чем более субъектен человек, тем большими возможностями актуализировать необходимые ему психические функции и выйти из ситуации с наилучшим результатом он обладает.
2) Преобразование собственной психики и окружающего мира — этот процесс будет иметь субъектный характер в том случае, когда развитие человека происходит по следующим направлениям.
— От детерминации к свободе (от генотипических предпосылок развития к ценностно-смысловым механизмам саморегуляции, от объективных предпосылок, предопределяющих деятельность, к свободному выбору целей своего развития, ценностей своей уникальной жизни и смысла индивидуального бытия).
— От неосознанности к осознанности (от иррационального способа принятия решений к рациональному, приводящему в соответствие внутренние ценности и реальное поведение человека).
— От диффузности к целостности (от хаотического способа существования, детерминирующегося в основном требованиями ситуации, к холистическому способу жизнедеятельности, объединяющему поведение человека в различных ситуациях на основе внутренних ценностей).
— От значения (культура) к смыслу (субъективная реальность) (от заимствованных из культуры значений, транслируемых ребенку в актах взаимодействия с другими людьми или предметами культуры, к поиску «смысла для себя»).

ЗАДАЧИ СТАНОВЛЕНИЯ СУБЪЕКТНОСТИ

НА РАЗНЫХ ЭТАПАХ ОНТОГЕНЕЗА

Основным преимуществом субъектного подхода является предоставление ребенку возможности осмысленно строить свое поведение на основе согласования индивидуальных ценностей и социальных требований. Таким образом, снимается опасность как чрезмерной индивидуализации ребенка
(которая присуща системам свободного воспитания), так и безоговорочного, некритичного следования социальным нормам (недостаток традиционного обучения). Ребенок рассматривается как самостоятельный, уникальный человек, который строит собственную систему знаний и ценностей на основе опыта событийных встреч с окружающими людьми и культурой.

Таким образом, мы рассмотрели некоторые теоретические подходы, позволяющие осмыслить феномен семейного воспитания.

II. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ СЕМЬИ И РЕБЕНКА

Любить — значит утверждать неповторимое существование другого человека (С.
Л. Рубинштейн).

Отечественных и зарубежных исследователей, занимающихся изучением влияния семьи на ребёнка, достаточно много. Среди отечественных психологов: А. Я.
Варга, Ю. Б. Гиппенрейтер, А. Б. Добрович, А. И. Захаров, С. В. Ковалев, В.
Леви, А. М. Прихожан, А. С. Спиваковская, Н. Н. Толстых, А. Г. Шмелев,
Э. Г. Эйдемиллер, В. В. Юстицкий и др. Зарубежные исследователи: Р. Бернс,
Р. Бэндлер, Д. Гриндер, Н. Пезешкиан, В. Сатир, Р. Скиннер, Г. Навайтис, Р.
Хоментаускас, Ю. Хямяляйнен и др.

Охарактеризуем некоторые механизмы влияния семьи на формирование личности.

2.1. РОЛЬ МАТЕРИ И ОТЦА В ВОСПИТАНИИ РЕБЕНКА

Появление ребенка в семье является серьёзным испытанием для родителей.
Освоение и формирование роли отца или матери — важнейшая задача личностного развития в период взросления и проверка на прочность семейных отношений.

Освоение женщиной роли матери осложнено тем, что именно в этот период ставятся задачи профессионального роста и карьеры. Осознание своих возможностей и приоритетных задач может способствовать более благоприятному проживанию конфликта между этими сторонами жизни женщины. На женщину могут влиять родительские установки. Среди типичных установок, которые будущая мать усваивает от своих родителей, В. К. Лосева выделяет:
- «Прежде чем заводить детей, надо прочно стоять на ногах в материальном и профессиональном отношении». Культивирование такой установки позволяет родителям продлевать у дочери ощущение собственной незрелости и нереализованности. Дочь на долгое время оказывается привязанной и зависимой от родителей.
- «Появление ребенка приносит очень много хлопот и переживаний». Родители формируют у дочери представление о том, что роль матери связана, прежде всего, с трудностями и не приносит радости. Тем самым формируется негативное восприятие материнской роли.
- «Ты еще сама ребенок». Данная установка связана с желанием родителей демонстри- ровать свое превосходство над дочерью.
- «Ты — эгоистка, а мать должна жертвовать всем ради детей». Скрытый смысл этой установки — мать должна полностью отказаться от своих желаний.

Подготовка к материнству состоит не в том, чтобы следовать зачастую нереалистичным требованиям родителей, а в том, чтобы переосмыслить свой жизненный опыт, осознать чувства, которые возникают в период подготовки к материнству.

Социальная роль отца трудна тем, что ее очевидность создает множество ловушек при ее освоении. Г. С. Абрамова выделяет некоторые из них.

- Ловушка простой цели — отказ от осознания экзистенциальной цели в роли отца («Кормлю, пою, одеваю, что еще надо?»).

- Ловушка ожидаемого долженствования («Я тебе отец, поэтому ты должен меня любить и уважать»).
- Ловушка нормальности, или «все как у людей» — отказ от понимания и принятие уникальности своей жизни и жизней членов своей семьи.

— Ловушка правоты силы, или «против лома нет приема» — ориентация на силовые способы разрешения конфликтов, связанных с демонстрацией силы.
— Ловушка возраста («Я еще молодой, погулять хочется», «Он еще ребенок, пусть с ним возится мама»).
— Ловушка подарка («Я ему все покупаю, что захочет») — игнорирование личностного общения.
— Ловушка превосходства пола — отказ от других, отличных от мужских способов решения жизненных задач.
— Ловушка социальной ценности пола («Меня любая подберет», «Мужчина везде нужен») приводит к отказу от глубинных переживаний.
— Ловушка ревности к детям — нежелание считаться с тем, что жена принадлежит детям, старикам и вообще другим людям.

Отец и мать по-разному проявляют любовь по отношению к детям. Материнская любовь чаще всего носит безусловный характер:

«Я люблю тебя потому, что ты ость». Отцовская любовь, особенно по отношению к сыну, порой носит условный характер: «Я люблю тебя тогда, когда ты оправдываешь мои ожидания, выполняешь мои требования».

Идеальный вариант — когда мать в своем поведении демонстрирует чисто женские черты — мягкость, терпимость, доброту, способность к эмоциональной поддержке и сопереживанию, а отец — такие черты, как энергичность, уверенность в себе, силу, ум, деловитость. Дети в такой семье легко осваивают модели мужского и женского поведения, безболезненно проходят кризисы психосексуального развития.

«Первый мужчина» в жизни девочки — ее отец. Именно с ним она будет сравнивать поведение своих друзей, жениха, мужа. Для мальчика «первая женщина» — его мать. Мать, которая позволяет себе физически наказывать ребенка, подавляя его эмоционально, жестко указывая, что и как надо делать, формирует у ребенка искаженное представление о женщинах вообще. В будущем ему будет трудно найти спутницу жизни. В его поведении будут присутствовать зависимость, стремление подчиняться, неинициативность.

Первые пять лет жизни играют определяющую роль в развитии черт мужественности у мальчика и черт женственности у девочки. У мальчиков, воспитанных одной матерью, можно наблюдать либо развитие «женских» черт характера, таких, как большая зависимость, предпочтение игр и занятий, традиционно свойственных девочкам, либо, напротив, развитие «компенсаторной мужественности», для которой характерно сочетание преувеличенно «мужского» поведения с зависимым характером, часто наблюдаемое у молодых преступников.
Девочки, лишившиеся отца в детские годы, проявляют неуверенность в общении с мужчинами, у них не сформированы модели «женского» поведения.

Психоаналитики также описали важность чувства любви и ненависти по отношению к родителям для общего развития ребенка. Дети в возрасте 3—5 лет начинают испытывать сексуальную привязанность к взрослым людям, прежде всего к родителям. Причем ребенок стремится к родителю противоположного пола. 3. Фрейд описал эту привязанность и назвал ее Эдипов комплекс (у мальчиков) и комплекс Электры (у девочек). В греческом мифе о царе Эдипе, убившем своего отца и женившемся на матери, скрыт, по мнению 3. Фрейда, ключ к сексуальному комплексу. Мальчик испытывает влечение к матери, воспринимая отца как соперника, вызывающего одновременно и ненависть, и страх. Девочка испытывает влечение к отцу, видя в матери свою конкурентку.
В мифе Электра решает убить мать, мстя ей за измену и смерть отца. Эти комплексы, таким образом, характеризуются нежной привязанностью ребенка к родителю пpoтивоположного пола и агрессивностью по отношению к родителю того же пола, которого ребёнок хочет «устранить». Конфликт разрешается отказом ребенка от нежных чувств к родителю другого пола и отождествлением себя с родителем одного с ним пола. В результате ребенок приобщается к ценностям, ролям и установкам свойственным его полу.

Р. Хоментаускас считает, что при воспитании детей в семье необходимо учитывать следующие моменты.
— Ребенок — не просто продукт воспитательных воздействий родителей. Он активен, сам осмысляет семью и себя в ней, определяет свое поведение, отношение к семье и к себе самому. В определенной мере ребенок — воспитатель себя.
— Дети вследствие своего ограниченного опыта, своеобразного мышления иначе, чем взрослые, воспринимают и оценивают происходящее вокруг. Понять их поведение, эмоции, переживания и помочь им можно, лишь взглянув на мир их глазами.
— На детей влияют не только преднамеренные воздействия родителей, но даже в большей степени все особенности поведения родителей — в том числе ни взрослым, ни ребенком не осознаваемые.

Осложнить процесс воспитания психологически здоровой личности могут отсутствие в семье одного из родителей (по данным статистики, неполные семьи составляют 14% среди всех семей); наличие у членов семьи психологически асоциальных зависимостей; проживание в семье тяжело больного человека.

Психологические критерии, по которым можно судить о психологическом благополучии ребенка в семье:

— выраженное переживание удовольствия от общения с близкими людьми;
— ощущение свободы, автономности при общении с родителями;
—уверенность в своих силах и самодостаточность;
—умение видеть свои недостатки и способность просить помощь у окружающих;
— способность разграничить ошибку и свою личность.

Прояснение установок и ожиданий молодых родителей относительно роли матери и отца является одной из задач психолога при оказании психологической поддержки семье.

2.1.1.СТИЛЬ СЕМЕЙНОГО ВОСПИТАНИЯ И ЕГО ВЛИЯНИЕ НА РАЗВИТИЕ РЕБЕНКА

В эмпирическом исследовании Дж. Болдуина выделено два стиля родительского воспитания — демократический и контролирующий. Демократический определяется следующими параметрами: высоким уровнем вербального общения между детьми и родителями, включенностью детей в обсуждение семейных проблем, учетом их мнения, готовностью родителей прийти на помощь, если это требуется; одновременно с этим — верой в успех самостоятельной деятельности ребенка и ограничением собственной субъективности в видении ребенка.

Контролирующий стиль предполагает значительные ограничения в поведении детей, четкое и ясное объяснение ребенку смысла ограничений, отсутствие разногласий между родителями и детьми по поводу дисциплинарных мер.

Дж. Болдуин исследовал детей обеих групп и детей со смешанным стилем воспитания. Дети в семьях с демократическим стилем характеризовались умеренно выраженной способностью к лидерству, хорошим психическим развитием, социальной активностью, легкостью вступления в контакты со сверстниками. Но им не был присущ альтруизм, сензитивность и эмпатия. Сами дети с трудом поддавались внешнему контролю.

Дети родителей с контролирующим стилем воспитания более послушны, внушаемы, боязливы, не слишком настойчивы в достижении собственных целей, неагрессивны.

При смешанном стиле воспитания ребенку присущи внушаемость, послушание, эмоциональная чувствительность, неагрессивность, отсутствие любознательности, оригинальности мышления, бедная фантазия.

Дж. Болдуин выделил также четыре параметра измерения родительского поведения:
— родительский контроль, то есть предпочитают ли родители оказывать большое влияние на детей, способны ли настаивать на выполнении своих требований, последовательны ли в них;
— родительские требования, побуждающие к развитию у детей зрелости, способностей в интеллектуальной, эмоциональной и коммуникативной сферах;
— способы общения с детьми в ходе воспитательных воздействий;
— эмоциональная поддержка — способность родителей выражать сочувствие, любовь и теплые отношения, испытывать любовь, удовлетворение и гордость от успехов детей.

При анализе данных оказалось, что комплекс черт компетентных детей соответствует наличию в родительском отношении всех четырех измерений: контроля, требовательности к социальной зрелости, общения и эмоциональной поддержки — то есть оптимальным условием воспитания является сочетание высокой требовательности и контроля с демократичностью и принятием.

Родители избегающих и незрелых детей имеют более низкий уровень всех параметров, чем родители компетентных детей. Кроме того, для родителей избегающих детей характерны более контролирующее и требовательное отношение, но менее теплое, чем для родителей незрелых детей. Родители последних оказались абсолютно неспособны к контролю детского поведения в силу собственной эмоциональной незрелости.

Японский психолог Масару Ибука считает, что как повышенная уверенность, так и излишняя тревожность не содействуют успешному родительству. В первом случае они вряд ли смогут воспитать в ребенке потребность к самостоятельному поиску, к познанию нового. Чем более «свободно» родители воспитывают своего ребенка, тем более неуверенным в себе он вырастает. Под
«свободой воспитания» Масару Ибука понимает не регулярный уход за ребенком, обилие игрушек и в то же время отсутствие внимания. Таким детям не хватает любви, они все время ищут внимания взрослых, в то время как ребенок, выросший в любви, скорее адаптируется к обществу, он более уравновешен и добр.

Рассмотрим связь между стилем родительского воспитания и особенностями ребенка.

Традиционно в психологической литературе выделяют следующие стили семейного воспитания — авторитарный, демократический, либеральный. Еще в работах А. С. Макаренко было выделено несколько типов так называемого ложного родительского авторитета: авторитет подавления, расстояния, педантизма, резонерства, подкупа. В качестве благоприятных описаны авторитет любви, доброты, уважения.

Г. Крайг предлагает следующую классификацию стилей родительского воспитания, выделенных на основании соотношения двух параметров: родительского контроля и теплоты. Авторитетный стиль предполагает высокий уровень контроля, когда родители признают и поощряют растущую автономию своих детей, а также теплые отношения (родители открыты для общения, допускают изменения своих требований). Как результат — дети социально адаптированы, уверены в себе, способны к самоконтролю, обладают высокой самооценкой. Авторитарный стиль характеризуется высоким контролем, родители ждут неукоснительного выполнения своих требований; отношения холодные, отстраненные. Дети замкнуты, боязливы и угрюмы, непритязательны и раздражительны. Девочки в большинстве своем — пассивны и зависимы, мальчики
— неуправляемы и агрессивны. Либеральный стиль предполагает низкий уровень контроля и теплые отношения. Родителями слабо или совсем не регламентируются поведение ребенка. Хотя родители открыты для общения с детьми, доминирующее направление коммуникации — от ребенка к родителям, детям предоставлен избыток свободы, родители не устанавливают каких-либо ограничений. Дети склонны к непослушанию и агрессивности, ведут себя неадекватно и импульсивно, нетребовательны к себе. В некоторых случаях дети становятся активными, решительными и творческими людьми. Индифферентный стиль — с низким уровнем контроля и холодными отношениями. Родители не устанавливают для детей никаких ограничений, безразличны к детям, закрыты для общения. Из-за обремененности собственными проблемами не остается сил на воспитание детей. Если безразличие сочетается с враждебностью, ребенок проявляет разрушительные импульсы и склонность к отклоняющемуся поведению.

Т. М. Мишина и А. Б. Добрович описывают наиболее часто встречающиеся неблагополучные формы родительско-детских отношений. Соперничество предполагает стремление отдельных членов семьи обеспечить себе главенствующее положение в доме. Мнимое сотрудничество: конфликты между членами семьи «спрятаны» от посторонних глаз. Семья как бы демонстрирует образ хороших, правильных отношений. Изоляция в наиболее явном виде проявляется в отчуждении одного из членов семьи от воспитания ребенка.
Дети, растущие в подобных семьях, неизбежно вовлекаются в межличностные конфликты взрослых, их используют как средство манипулирования.

Три типа неправильного воспитания выделены В. И. Гарбузовым, А. И.
Захаровым и Д. Н. Исаевым:

— отвергающий (чрезмерная требовательность, жесткая регламентация, контроль либо недостаток контроля на почве попустительства);
— гиперсоциализирующий (чрезмерная озабоченность и тревожность родителей будущим ребенка, его статусом, успехами и неудачами);
— эгоцентрический (наблюдается в семьях с низким уровнем ответственности, когда ребенку навязывается представление «Я — большой» в качестве самодовлеющей ценности).

По нашим исследованиям, характер отношения родителей и детей может быть проанализирован по следующим трем параметрам:

- поддержка автономности — контроль;
- вовлечённость родителей в жизнь ребенка — равнодушие;
- структурированность – аморфность отношений.

Чем более ориентированы родители на предоставление возможности выбора ребенку, понимают и чувствуют, чего хочет ребенок (поддержка автономности), чем больше они уделяют ему внимания и ребенок занимает важное место в их жизни (вовлеченность), а также, чем более четко описывают свои требования, сдерживают обещания (структурированность отношений), тем более психологически благополучен ребенок (Клюева Н. В., 1998).

Подводя итоги описанию стилевых особенностей семейного воспитания, обратим внимание на то, что в работе с семьей психолог должен быть открытым
(то есть способным к обсуждению различных, даже интимных проблем, к доверию), эмпатичным, конструктивным (уметь находить взаимоприемлемые решения, оставаясь защитником прав ребенка) и рефлексивным (умеющим проанализировать ситуацию с различных точек зрения, избегая оценочных суждений).

2.2. ТИП ВОСПИТАНИЯ ОТЦА

Учёные, исследующие проблемы воспитания детей в семье, уделяют огромное внимание отношениям ребёнка и матери, сплошь и рядом забывая о существовании отца. Недоверие к мужчине-воспитателю проявляется не только на уровне семье. Показатель этого недоверия – обилие женщин педагогов всюду от детского сада до университета.

Стоит обратить внимание на то, что как ни странно более мягкие, чувствительные мужчины воспитываются в культурах, где важную роль в воспитании играет отец. И наоборот, у народов, где сыновья растут в условиях преобладающего или даже исключительного женского воздействия мужчины воинственны и агрессивны. Дальше мы увидим, что эта парадоксальная на первый взгляд закономерность имеет место отнюдь не только среди примитивных народов. Её действие мы каждый день видим вокруг себя.

2.2.1. ПАТРИАРХАТ

Патриарх — глава рода, отец семейства, выполняющий по совместительству функции вождя. Слияние ролей Отца и Вождя (как и Отца и Учителя) — характернейшая черта патриархальной культуры. В примитивном, дописьменном обществе, где нет сильной государственной власти, отец может быть (а может и не быть) главой семьи — не более. Государство, будь то монархия или тирания, делает главу семьи опорой власти, формируя в семье сколок общественных отношений. Члены семьи повинуются отцу, как подданные монарху или диктатору и, далее, как все люди — единому Богу, Отцу небесному. Триада
Отец — Правитель — Бог — основа патриархальной идеологии. Отношения их взаимны. С одной стороны, на отца (реального отца семьи) возлагаются функции монарха в миниатюре, с другой — правителю, а далее и Богу приписываются отцовские качества: сочетание строгости и справедливости, умение разрешить все конфликты «по-семейному».

До сих пор даже в такой «непатриархальной» стране, как США, дети склонны описывать обобщенный образ отца примерно в тех же словах, что и президента страны. В протестантской культуре, где преобладал образ сурового Бога-отца, он вкладывался в головы реальных отцов, формируя идеал отношения к жене и детям. Подобно тому как маленький обрывок голографического снимка содержит в себе все изображение, так и патриархальная семья несет свойства патриархального государства и космоса. Общество, семья и Вселенная взаимно моделируют друг друга.

В традиционной китайской семье почтение к отцу распространяется и на сына, особенно старшего; уже с четырехлетнего возраста он пользуется большим уважением женщин. Недаром в Китае выражение «старший брат» может служить в качестве почтительного обращения к любому мужчине.

В традиционной японской семье отец еще более отдален от детей. Он, как пишет один исследователь, почетный гость в своей собственной семье. Через отца идет духовная нить, связывающая человека с Императором, носителем божественной сущности.

Контраст традиционной восточной семье, где преобладают почтительность и поклонение, представляет традиционная латиноамериканская семья, в которой доминирование властного, грубого, жестокого отца основано на специфическом культе мужественной силы (machismo) Отец с презрением относится к «возне с детьми», считая это занятие недостойным настоящего мужчины

Отец в патриархальной немецкой семье проводит с детьми (особенно с сыновьями) много времени, отдыхает, играет с ними, постоянно заботится о них. Это не мешает ему не упускать из виду строгость и дисциплину. Даже в середине 70-х годов нашего века, когда о патриархальной немецкой семье можно было говорить только в прошедшем времени, дети из ФРГ оценивали своих отцов как значительно более авторитарных (но зато и более заботливых), чем дети из США. Отношение к отцу в традиционной германской семье характеризуется словом Ehrfurcht — «честь и страх». Отец не может быть не прав, и его слово является законом («непогрешимость папы»). Мать также подчиняется ему беспрекословно, в его присутствии одобряя его дисциплинарные меры, хотя в отсутствие отца она добра и ласкова с детьми.

По-разному относятся отцы к своим детям в этих семьях. Роль наказания, особенно физического, значительно выше в западных патриархальных семьях, чем в восточных. Связь с детьми — от почти полного пренебрежения ими, как в традиционной мексиканской семье, до внимания и постоянной заботы — в германской. Однако во всех случаях есть одна общая черта: отец находится на недосягаемой высоте для ребенка, их отношения строго вертикальны, отец — прежде всего авторитет, прообраз и олицетворение той власти, которой ребенок беспрекословно будет подчиняться, когда вырастет и сам станет отцом.

Переход к капиталистическому способу производства ознаменовал собой первый удар по традиционной семье. Юридическое выражение это получило, в частности, в законодательстве Великой французской революции, которое освободило отца от всякой ответственности за содержание семьи (в этот период, между прочим, резко повысилась детская преступность). На раннекапиталистических фабриках и заводах женщины подвергались изнурительной эксплуатации наравне с мужчинами; широко использовался и детский труд. Это делало разделение семейных ролей на мужскую и женскую формальным и в какой-то мере приближало ребенка к отцу. Однако это своеобразное равенство положения мужа и жены в пролетарской семье было равенством в горе и нищете и вело в конечном счете к распаду семьи.
Разложение родительско-детских отношений в условиях развивающегося буржуазного общества лучше всего, пожалуй, было показано великим Золя в его романах «Жерминаль», «Западня».

По мере улучшения материальной стороны жизни рабочих индустриальных стран, развития законодательства, запрещающего детский и ограничивающего женский труд, положение отца и матери в отношении детей вновь стало асимметричным. Традиции патриархальности, подчеркивающие значение отца как главы семьи, кормильца и защитника, и матери как хранительницы очага и воспитательницы детей, за это время не были забыты. Они сохранялись в первую очередь в крестьянской среде и в какой-то степени могли быть восстановлены. При этом, с одной стороны, отец получил возможность общаться с детьми вне работы: играть с малышом, возиться с дочерью — тогда как раньше отец был главным образом воспитателем сына и то лишь с того момента, когда сын становился достаточно взрослым, чтобы продолжать отцовское дело.
С другой стороны, именно эта функция отца в воспитании мальчика, функция, выражающаяся словами «делай, как я» (вспомним единство ролей Отца и Учителя в патриархальной культуре), — эта функция в развитых обществах XX века явно утеряна.

Отец уже не является наставником сына, бережно направляющим его еще нетвердые шаги по пути своего ремесла — будь то охота (в примитивном обществе), крестьянское дело (в «классической» патриархальной культуре) или рабочая профессия (в обществе развивающейся индустрии). Сейчас отец
(рабочий или служащий) отделен от ребенка. Он целые дни проводит «где-то там», на работе, причем эта работа — какая-то мистика, что-то для ребенка совершенно непонятное, не имеющее ни цвета, ни запаха. В школе ребенок учится совсем не тому, чем занимается его отец; классическая преемственность «сын — наследник моего дела» ушла в прошлое; разрыв между ролью Отца и ролью Учителя стал очевиден. В той же мере роль Отца полностью утратила и присущие ей ранее черты Вождя. Характерная для современных культур демократизация всех форм общественной жизни (в том числе и семейных отношений) сразу обесценивает дисциплинирующую функцию отца в семье, уменьшает значение наказания как специфически мужского средства воспитания.

Знаменитый американский психиатр Э. Фромм, автор переведенной у нас недавно книги «Быть или иметь», анализируя традиционную семью, выделил отцовский и материнский подходы к детям как два принципиально разных типа любви. Отцовская любовь требовательна. она стремится к справедливости, к тому, чтобы любить ребенка в соответствии с его заслугами — не больше, но и не меньше. Материнская любовь слепа и не знает справедливости. Мать любит ребенка только за то, что он существует, за то, что он ее ребенок. Она не требует никаких заслуг; красивый и урод. умный и бестолковый, трудяга и лентяй — все в равной мере достойны материнской любви.

(Разумеется, это описание относится к идеальным типам отцовской и материнской любви. Отношения конкретных матерей и отцов к своим детям могут лишь в той или иной степени приближаться к этим типам Отцовская и материнская любовь, по Э. Фромму, — это скорее два полюса, между которыми располагаются реальные чувства реальных людей.)

По мнению Э. Фромма, любой человек для нормального развития нуждается и в отцовской, и в материнской любви. Человеку необходима справедливая оценка его достоинств, его реальных успехов и заслуг; но с другой стороны, он нуждается и в безусловном принятии и понимании. Любой сдвиг в сторону преобладания одного из видов любви — отцовской или материнской — ведет к нарушению поведения. Современное западное общество, считает Э. Фромм, все в большей степени становится «безотцовым». Падение авторитета отца связано с крушением прочих авторитетов. Вспомним триаду Отец — Монарх — Бог: оказывается, стоит задеть один из ее столпов, как закачаются все остальные, и для современного «безотцового» молодого человека нет уже ни государства, ни церкви, нет авторитета ни на земле, ни на небесах. Преобладает
«материнский» принцип абстрактного гуманизма: все люди по-своему хороши, заслуги и достоинства не имеют значения. С наибольшей полнотой этот взгляд выражен в идеологии хиппи. Отсюда, по Э. Фромму, характерная для современного Запада тяга к анархии, к утрате социальной организации, к распаду рациональной культуры и высокого искусства.

В настоящее время во многих зарубежных странах пытаются преодолеть
«безотцовое» общество. Однако выход видят не в возврате к патриархальным отношениям, а в максимальном приближении мужчины к семье.

Патриархальная семья в нашей стране обладала всеми достоинствами и недостатками патриархальной семьи.

Страшный удар, нанесенный патриархальной семье в конце 20-х — 30-е годы, имел множество причин и еще больше следствий. Для ускоренной индустриализации требовались миллионы женских рабочих рук; женщина была оторвана от детей и брошена на производство. Сиротство при живых родителях стало (по сути, остается и до сих пор) массовым явлением. Колоссальные репрессии, затем неслыханная по числу жертв война, вновь вихрь репрессий — все это обрушилось в первую очередь на мужскую часть населения. Женщин, конечно, тоже арестовывали, но значительно меньше. Очевидно, что в этих условиях семья без мужчины стала нормой. Женщина поняла, что со всеми функциями в семье (кроме зачатия) она может справиться одна. Впрочем, другого выхода у нее просто не было.

Государство не только взломало крепость семьи, не дав ничего взамен, — оно еще и узурпировало ее функции. Отец народов занял место родного отца.
Думается, что мгновенное уничтожение вековых семейных традиций потому и удалось с такой неожиданной легкостью, что новые отношения основывались на тех же патриархальных чувствах благоговения, преклонения, безусловного послушания, готовности в любой миг принять наказание (даже незаслуженное),
— только эти чувства были перенесены с главы семьи на Государство,
Общество, Партию. Вождя. Этот разрушительный процесс получил свое идеальное воплощение в знаменитом образе Павлика Морозова.

История 20—40-х годов представляет широкий спектр разнообразных преступлений против отцов. На одном краю спектра — некто Успенский, сын священника, убивший своего отца, чтобы доказать верность атеистическим принципам новой власти; по данным А. Солженицына, отцеубийца стал... заведующим культурно-воспитательной частью (!) Соловецкого концлагеря (и по совместительству исполнителем смертных приговоров). На другом краю — десятки тысяч людей, отрекшихся от отцов-кулаков», отцов — «врагов народа», отцов-интеллигентов, «забывших» упомянуть о них в анкете, сменивших — во избежание неприятностей — отцовскую фамилию. Уместно вспомнить, что библейский персонаж, надругавшийся над своим отцом, носил имя Хам.

Авторитарная государственная власть опиралась на фигуру сильного отца.
Сталинский режим, напротив, все свойства этой фигуры стремился как бы
«вобрать в себя», предоставив настоящим родителям в лучшем случае светиться отраженным светом. «Советские родители не лишены авторитета, — пишет американский исследователь Д. Линн, автор единственной в мире монографии, посвященной роли отца в семье, — но этот авторитет — лишь отражение мощи государства».

В настоящее время роль мужчины во многих семьях сведена если не к нулю, то к минимуму. С одной стороны, он утратил прежний авторитет, с другой — лишившись патриархальной высоты и недоступности, он сплошь и рядом не стал ближе к детям. Не так уж мало семей, где отец — просто «чужой среди своих».

Психолог Т. Юферева решила узнать, как воспринимают московские подростки
13—14 лет положение мужчины и женщины в семье. Женщина рассматривалась ими
(особенно девочками) как мать и глава семьи, мужчину же и девочки и мальчики воспринимали в первую очередь и в лучшем случае как помощника жены по хозяйству. «Приятно видеть мужчину в очереди в магазине, в прачечной», — сказала одна из девочек. Другие были более резкими в своих отзывах:
«Мужчина — это три Т: тапки, тахта, телевизор»; «Мужчина — это не то, что женщина, он гораздо меньше работает, но гораздо больше ест».

Мальчики 8—9 лет на вопрос «На кого ты хочешь быть похожим, когда вырастешь?» чаще отвечают «На маму». Отец не является ни примером для подражания, ни старшим другом, передающим свои знания и опыт.

С детства на мальчиков оказывается давление, препятствующее развитию их мужского, отцовского начала. Общество в целом и школа как его боевой авангард поощряют пассивную дисциплину, бездумное послушание и нетерпимо относятся к таким традиционно мужским качествам, как инициатива, выдумка, активность. В школах девочек меньше наказывают и больше хвалят, чем мальчиков. Девочки, особенно в начальных классах, пользуются большим авторитетом и значительно чаще становятся формальными лидерами (старостами, звеньевыми). Так уже в школьном возрасте закладываются основы будущего доминирования женщины в семье.

По мнению американского социолога П. Ларссон, ситуация жесткого авторитарного доминирования властной жены и матери чрезвычайно специфична для современной России (в связи с ее особыми историческими условиями) и редко встречается в других культурах. Особенно часто такие отношения можно видеть в неблагополучных семьях. По данным ленинградского детского психиатра А. И. Захарова, в семьях детей с неврозами матери играют ведущую роль чаще, а отцы — значительно реже, чем в семьях здоровых детей. При этом доминирование матери часто носит жесткий характер, проявляясь в физических наказаниях детей, в мелочном контроле, в гиперопеке. Нередко значительную роль в жизни современной городской семьи играет бабушка со стороны матери.
При этом положение отца становится еще более тяжелым. Вялый и безвольный, он оттесняется двумя энергичными женщинами на периферию семьи, теряя уважение и привязанность детей.

Таким образом, процесс отчуждения отца от детей в значительной мере представляется общим и для нашего, и для западного общества. И в том и в другом случае в основе лежит распад патриархальной семьи с отцом- господином, послушной женой и беспрекословным подчинением младших старшим.
И на Западе, и на Востоке действуют многочисленные факторы, ведущие к увеличению числа неполных семей, матерей-одиночек.

Вряд ли нужно говорить, что описанная мрачная картина, конечно же, характеризует далеко не все наши семьи. Есть много прекрасных отцов и глубоко уважающих и любящих их жен. Здесь лишь хотелось бы подчеркнуть реальность существования у нас такого «безотцового» общества, где не только сын за отца — отец за сына не отвечает тоже.

2.2.2. ПРОБЛЕМЫ ОТЦОВСТВА

Переход мужчины к состоянию отцовства, рождение у него первого ребенка — крупная веха. Важность этого события часто недооценивается. Разумеется, существует много мужчин, которым все равно, есть у них ребенок или нет. Но для большинства это важнейший факт, символизирующий переход от одной стадии жизненного цикла к другой. Действительно, именно рождение ребенка, а не вступление в брак можно считать началом взрослости. Свадьба сейчас мало влияет на жизнь мужчины и женщины, которые продолжают вести тот же образ жизни, работать там же, гулять в тех же компаниях. А вот появление ребенка
— это действительно переломный момент, причем не только для женщины, как принято думать, но и для мужчины.

Это хорошо понимали столь полюбившиеся нам в первой главе первобытные народы. У многих из них существовал обычай кувады, когда будущий отец переживает в символической форме наряду с женой все тяготы беременности и родов: и тошноту, и отвращение к пище, и тяжесть в животе, и схваткообразные боли. Мудрый шаман внушает мужчине, что все это — и у него тоже, что и он страдает так же, как и его жена, и платит за счастье обретения ребенка ту же цену.

«Синдром кувады» — такой термин появился и в современной медицинской науке. Этими словами обозначают заболевания, появляющиеся или обостряющиеся у мужчин в период беременности жены или вскоре после рождения ребенка.
Оказывается, ожидание ребенка и рождение его могут быть для отца настоящим кризисом. Можно выделить по крайней мере четыре стороны такого кризиса: материальную, временную, психологическую и сексуальную.

Появление дополнительных расходов требует перераспределения бюджета семьи, причем при отсутствии помощи со стороны предыдущего поколения проблема

Реферат: Возраст ребёнка и тип воспитания отца

Похожие работы: